Читать онлайн книгу "По Кубани речка Ея"

По Кубани речка Ея
Владимир Алексеевич Попов


Дорогой Дедушка! Мы с большим удовольствием читаем твои стихи и вместе с тобой проходим дорогами и тропами твоего детства и твоей жизни. Твои стихи еще больше открыли нам твою душу и позволили глубже понять твою историю.





Владимир Попов

По Кубани речка Ея



Любимому дедушке Вове к 71-летию

Дорогой Дедушка!

Мы с большим удовольствием читаем твои стихи и вместе с тобой проходим дорогами и тропами твоего детства и твоей жизни.

Твои стихи ещё больше открыли нам твою душу и позволили глубже понять твою историю.

    От Вали, Таты, Саши, Кати, Поли, Коли и Жени, Веры, Алёны и Анечки




Владимир Алексеевич Попов






Предисловие


Когда я была маленькой, Дедушка часто рассказывал, что когда-нибудь обязательно напечатает книгу со своими стихами. Всей семьёй мы решили исполнить его давнюю мечту.

В этой книги только часть его стихов.

Первые воспоминания о Дедушке – как Дедушка режет по дереву и вкусно пахнет стружкой. Его работы можно было видеть даже на наших детских площадках в московских парках, хотя жил он тогда в Подмосковье. Когда мы приходили на площадку с друзьями, я всегда хвасталась: «А вот это мой дедушка вырезал этой зимой, я помню, как видела эти столбики и коней в его мастерской!»

Попов Владимир Алексеевич родился 2 августа 1951 года, в станице Новопокровской Краснодарского края. Потомственный казак. В этом году отметил золотую свадьбу с Василисой Поповой.



    Внучка Катя




Старая хата


Старая хата
Слепое окно.
Выщерблен угол.
Разбито крыльцо.
Дверь перекошена,
В петлях визжит.
Всеми заброшена
Хата стоит.

Старые руки.
Слепые глаза.
Сколько в них муки,
Одна маята.
На жизненном склоне
Остались вдвоём.
Тихо в том доме,
Родном и чужом.

Рано покинул
Родные места.
В городе сгинул.
Квартира. Жена.
Но часто ночами
Лежу я без сна.
Плывет пред очами
Моя сторона.

В тине, затонах
Ея река.
В кубанских просторах
Отголосков века.
В старых посадках
Акации снег.
Вьюжит в садах
И летит первоцвет.

Старая хата —
Жизни родник,
Как далека ты —
Детство на миг.

    Москва, Ясенево
    1998



Однажды


Полон автобус
Спешащих людей;
Кому на работу,
А кто от друзей.
В сутолоке, в давке,
Сквозь зубы терпя,
Локти соседские,
Дух чеснока.

Как-то однажды
В этой толпе
Синеглазое чудо
Прижалось ко мне.
Робко взглянула
Из-под ресниц
И улыбнулась
Прости, мол, старик.

Упругое тело.
Волос волной.
На тоненькой шее
Виток заводной
С синей прожилкой
В такт задрожал.
Стало мне жарко —
Её я обнял.

Усмешка блуждала,
Искрилась в губах.
И черти плясали
В синих глазах.
Ямочка слева.
Брови дугой.
Руки, как крылья,
Сошлись за спиной.

Лишь взгляд обнажённым
Нервом цеплялся
В синих глубинах
Темнеющих глаз.
Да, дрожью пронзённый,
Я тщетно пытался
В призрачных мыслях
Её удержать.

Автобус качнулся,
Скрипя тормозами.
Народ встрепенулся,
На выход полез.
Она улыбнулась,
Встряхнув волосами,
Каких, мол, не увидишь
На свете чудес.

Свой взгляд на мгновенье
В моём задержала.
Такое свиданье
Вовек не сыскать.
И в знак расставания
Пальцы прижала
К моим онемевшим,
Засохшим губам.

Давно промелькнул
Силуэт незнакомки
В шумной, бурлящей
Страстями толпе.
А взгляд всё искал
Её линии тонкие —
Может весна
Прикоснулась ко мне?

    23:30
    31 декабря 1998



Осенние зарисовки



I

Султаны жёлтых камышей
По ветру выгнулись дугой.
Река всё мористей, темней,
В брегах полощется сильней
И тучам машет вслед волной,
Такой же грустной и седой.

    Апрель 2000

II

Тучи небо затянули,
Лес угрюмей стал ещё.
Листья жёлтые влетели
В приоткрытое окно.
Даже свежесть ярких красок
Не вспугнули грусть-тоску.
Покружившись в карусели,
Листья спрятались в углу.

    2 августа 2000



В осеннем саду


Тишина, как плед, разлеглась в саду,
Только ветер с ней не всегда в ладу.
Только слышишь вслед с яблонь гулкий стук.
Да на мятый след дождь прольется вдруг.

    Октябрь 2001



«Осень. Неуютный сад…»


Осень. Неуютный сад.
Листья с ветром прочь спешат.
Луж зеркальные овалы
На тропинках засияли
И морщинят небо взором
С холоднеющим укором,
Отражая сизость туч,
Ждут, когда блеснёт в них луч.

А на ветках след дождя,
Стылой осени межа.

    Октябрь 2001



Жёлтый цвет


Осень выбрала свой цвет,
Жёлтый, равный всем ответ.
С виду как-то утомлённый,
Даже больше, угнетённый.
Еле тлеет жёлтый цвет,
Мимолётный всем привет.
Он сверкнёт на гребне ветра,
Как поблёкший отзвук ретро,
В торопливый шум дождя
Окунётся навсегда.
Но своим же мимолетьем
Даст надежду, словно зельем.
Через зиму в день весенний
Проведёт нас цвет осенний.

    Ноябрь 2001



«Осень соседствует с грустью…»


Осень соседствует с грустью,
Нет тепла летнего в ней,
Что пронеслась надо мною
В солнечном вихре тех дней.

Может другая причина,
Может быть яркость костра,
Что разложила в берёзовом крае
Тихо рябина одна.

Может быть в шорохе листьев
С ветром ведущих свой спор.
Зачем, проходя по бульварам тенистым,
Осень меняет узор.

Может в последнем аккорде
Слышится нам с высоты:
Стая, прощаясь с родимым гнездовьем,
Нам ворожит о любви.

Есть что-то в этом печальном,
Радость и слёз маята.
Где-то надеждой, а где-то отчаяньем
Мы оживаем всегда.
Искры лучистого солнца
В сердце своём задержи,
Чтобы зимою в морозы согреться,
Весной чтобы вновь расцвести.

    Август 2000



«Осень плакала дождями…»


Осень плакала дождями
Над намокшими домами

И галдела стаями ворон:
«Ещё больше нанесу урон».

Листья падают, как дни,
Но шепчу я о любви.

От того и набегают слёзы,
Белые, когда шумят берёзы.

Тихо кронами шумят,
Тихо меж собой молчат.

Но пробьётся в памяти моей
Ярость красок тех весенних дней.

От того и станет больно,
Осенью, с тобой, невольно

Мы прощались под жёлтый листопад
В окружении сереньких оград.

С тем живу я долго лет,
Но всегда осенний след

Отзовётся мокрою берёзой,
От того и набегают слёзы.

    Москва, Ясенево
    Январь 2001



Ночной снегопад


Над деревьями, домами,
Замороженной травой
Полуночными ветрами
Разносился снег густой.

С каждой новою снежинкой,
Что цеплялась за листву,
С каждой новою снежинкой,
Что ложилась на траву

Ночь добрела и светлела.
Словно ласковая мать
В снеговые одеяла
Завернула всех. Всем спать!

Только снег неугомонный
Всё кружит, кружит во мгле,
И настрой его задорный
Передался нам во сне.

Ранним утром, возбуждённый,
Выйдешь ты на первый снег.
Старый мир, преображённый,
Вновь раскроется тебе.

    Москва, Ясенево
    2 августа 2000



Бабье лето


Осень – баба строгая
Облаком нахмурилась,
По ветру пустила
Паутины нить.
Лист кленовый трогая,
Солнышком прищурилась,
И тогда решила
Всё дождём обмыть.

Лист зелёный,
Жёлтый лист.
Кружатся, порхают
И летят беспечно вниз.
Что их ждёт? Не знают.

Волны в речке вспенила,
Припугнула холодом,
Но на лес накинула
Праздничную шаль.
В окна взгляд свой бросила
И позвала шёпотом.

Дверью тихо скрипнула
В синеющую даль.
Лист зелёный,
Жёлтый лист,
Кружатся, порхают.
И летят беспечно вниз.
Что их ждёт? Не знают.

А кругом жемчужные
Травы расстилаются.
В них играют блёстками
Капельки росы.
Вечерами алые
Зори разливаются.
Только стали грустными
Вдруг все эти дни.

Лист зелёный,
Жёлтый лист,
Кружатся, порхают.
И летят беспечно вниз.
Что их ждёт? Не знают.

От того ль, что осень
Баба слишком строгая.
От того ль, что мглою
В наш крадется дом.
Даже неба просинь
Стала как-то серая.
От того с луною
Думы о былом.

Лист зелёный,
Жёлтый лист,
Кружатся, порхают.
И летят беспечно вниз.
Что их ждёт? Не знают.

    Москва, Ясенево
    Июль 2001



«Я сам осенняя пора…»


Я сам осенняя пора,
Когда акации шумят с утра.
По лужам ветер лист гоняет
И мне потом в лицо швыряет
Пригоршни нудного дождя.
Тогда я, словно облака,
Мечусь, покой не настигаю.
Гонимый мыслями всегда
От одиночества страдаю,
От безысходности такой
Не знаешь, что найдешь, где потеряешь.
И так измучаешь порой —
Себя же в угол загоняешь.
Простое нам напоминанье
Под веток резкое хлестанье
И шум дождя. Мне мнится весть
О том, что временны мы здесь.
Из ниоткуда в никуда
Уйдем, следов мы не оставим.
Какие ни были б года,
Но время точки все расставит.
И эта шумная вода
И ветра завывание,
Как говорливые слова,
Что шепчут нашему сознанию:
Печаль, тоска и горечь, скука,
Так щедро осень их плодит.
А в шуме этом обостренье слуха
Пытается надежду уловить.

    Апрель 2000



Хайку[1 - Японское трёхстишие:В первой строке – 5 слоговВо второй строке – 7 слоговВ третьей строке – 5 слогов)Используя 17 слогов нужно по максимуму выразить свои чувства…]


В кружево ветра
С тихой печалью осень
Вплетает вальс листа.

Белое буйство
Акаций ароматных
Зовёт в дом детства.

Годы. Стареем.
Но под Грудой седины
Бьется пульс весны.

Ветер. Рыхлый снег.
Пробираюсь через лес.
Сок березы сладок.

Солнце на закат.
Клин журавлей тревожит.
Где-то бродит смерть.

Туман холодный
С луной нанижет
Капельки росы.

Прозрачный воздух,
Садов цветочных аромат:
Весны дыхание.

Волны прибоя
В пене гасили искры
Янтарной луны.

Сосну янтарную
Зажгла вечерняя заря
На склоне дня.

Чем ближе старость,
Тем сердцу тревожнее.
Реформы в стране.

Чем Россы плохи?
Безмерностью ли земли
Иль щедрой душой?

Дом в огне. Слышен
Утробный рёв пожара
Из древних веков.

В красках закатных
День осенний, словно лист
Ветром унесёт.

Жёлтые листья
С берез в осень слетают
На плечи платком.

Медленно Солнца
Диск раскалённый в водах
Багряных погас.

Жёлтый цвет бодрит —
Ярость Солнца сквозь зенит.
Птица в нем звенит.

Гомон над полем,
Вороны хищно кружат.
Зиму в гости ждут.

Кони мимо шли.
В топоте и ржании
Слышен гул веков.




Из цикла «Любимая»



I

Я помню ярко вечер вчерашний,
Задумчивый месяц светил нам в глаза.
Шептал я бессвязно слов признаний.
В лазоревом небе дрожала звезда.

И с дрожью ты мне отвечала: «Люблю».
И звёзды венчально мерцали как свечи,
Дыханьем своим я твое ловлю,
Целую глаза и жаркие плечи.

И в сладкой истоме глаза закрывались.
Мы с временем прочные связи теряли,
И долго потом мы на небо смотрели,
Как звёзды с луной в облаках укрывались.

И взявшись за руки о многом мечтали:
«Вдвоём – говорили – пройдем до конца».
Как счастливы были, как в мыслях летали,
Какими лучистыми были глаза.


II

Я помню, какой была встреча желанной,
Как страстно смотрел я в твои глаза.
Каким был тот вечер благоуханным,
Как пышно раскинула листья лоза.

Твоё, очарованный, слушал молчанье,
То вздохом, то сжатием рук отвечал.
Ты вся пребывала во власти лобзанья.
Нам только тихонько ручей подпевал.

Любовной игрою мой взгляд увлечённый
Твоё отраженье в ручье увидал.
И понял, стрелою Амура сражённый,
Какое же счастье себе отыскал.

    Май 1998

III

Передо мной лежала ты —
Непостижимая загадка.
Твои движения, черты,
Полны достоинств, красоты,
Меня пленяли и влекли —
Найду ли я отгадку.

За что я вас люблю?
Меня ты взором вопрашала.
Застыв в восторге, я молчу,
Молчу словами – ты прощала.

Передо мной лежала ты.
И как мне совладать с собою,
Коль глазки светятся любовью
И груди царственно белы.

В твои глаза я окунусь,
В твоих объятьях я растаю.
К губам, зовущим, я прильну
И нежно, нежно их лобзаю.

Передо мной лежала ты.
Прекрасная. На белом.
И тело, полное любви,
Меня звало и пело.

    Июль 1998

IV

И шорох одежды, спадающей с плеч,
Струился к ногам белопенной волной,
Как сумрак полночный метнулся меж свеч,
И смолк, потрясённый твоей красотой.

Неяркие блики по телу теплились,
Призывно горели на бёдрах, груди.
Волнистые кудри вкруг стана обвились,
Усилив смуглость цыганской крови.

Всё также прекрасна, и также стройна,
И та же усмешка во встречных взорах.
Но также наивна, и также смешна,





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68306872) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Японское трёхстишие:

В первой строке – 5 слогов

Во второй строке – 7 слогов

В третьей строке – 5 слогов)

Используя 17 слогов нужно по максимуму выразить свои чувства…



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения